Больше, чем смерти, люди боятся одиночества, неизменного спутника болезни.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯
… столкновение с чьей-либо смертью может способствовать позитивным личностным переменам.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Мне нужно было только одно: чтобы ты был рядом и был готов противопоставить себя той смертоносной атмосфере, которую я создала вокруг себя.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Твои действия были очень важны — одни слова не помогли бы. И, конечно, одним из лучших твоих поступков было то, что ты позволил обращаться к тебе в любое время, помимо запланированных встреч, всякий раз, когда я почувствую, что ужасно зла на тебя.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Особенно помогало, когда ты временами прекращал попытки анализировать или интерпретировать и говорил что-нибудь простое и откровенное … Но лучше всего было, когда ты добавлял — правда, не так часто, — что ты восхищаешься мною и уважаешь меня за мое отважное упорство.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Фокусирование на “здесь и сейчас” — это один из основных методов работы с пациентами, испытывающими проблемы во взаимоотношениях, …
¯¯¯¯¯¯¯¯¯
На каждой сессии я непременно спрашивал о тех или иных аспектах наших взаимоотношений.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Здесь и сейчас» обеспечивает некую лабораторию, надёжное место, где пациент может опробовать новые способы поведения, перед тем как перенести их в окружающий мир.
¯¯¯¯¯¯¯¯
Хороший психотерапевт должен создавать терапию для каждого пациента.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Просто осознание того, что ты представишь свои проблемы с пациентом на обсуждение, неизбежно влияло на путь терапевта и терапии.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯
На каком-то уровне чувства терапевта по отношению к пациенту неизбежно начинают передаваться последнему. Исключений не бывает! — сказал он, покачивая своей трубкой. — И именно поэтому мы должны понимать, прорабатывать и ослаблять наши невротические реакции на пациента.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯
… в терапии есть место и жестокой правде. И терапевты должны придерживаться этой позиции, должны оставаться в настоящем, оставаться честными с пациентом. Этого требует создание хороших взаимоотношений, которые помогут терапевту и пациенту пройти через любые испытания. А в наше время необходима еще и смелость.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Человек беседует с котом.
Мы, люди, проходим через несколько жизненных стадий. Будучи маленькими детьми, мы думаем, что смерть — это большое событие; некоторые из нас оказываются захваченными этой мыслью. Смерть нетрудно обнаружить. Мы просто смотрим вокруг и видим мёртвые вещи: листья, цветы, мухи, жуки. Умирают наши домашние любимцы. Мы едим мертвых животных. И скоро мы осознаем, что смерть придет ко всем — к бабушке, к маме и папе, и даже к нам самим. Мы самостоятельно делаем выводы. Наши родители и учителя, думая, что детям вредно думать о смерти, хранят об этом молчание либо подсовывают нам сказки про рай и ангелов, про вечную жизнь, бессмертные души. — Эрнст остановился, чтобы проверить, что Мергес следит за беседой.
А потом? — Мергес внимательно слушал.
Мы подчиняемся. Мы прогоняем смерть из наших мыслей или открыто и безрассудно бросаем ей вызов. Потом, незадолго до того, как повзрослеть, мы снова начинаем придавать ей огромное значение. Хотя некоторые не могут вынести тяжести этих мыслей и отказываются жить, большинство из нас отгораживаются от тревожных мыслей о конце жизни, погружаясь во взрослые дела — карьера и семья, личностный рост, усиление власти, приобретение недвижимости, победа в гонках. Сейчас я как раз на этом этапе жизни. После этой стадии мы входим в последний период жизни, когда опять приходит осознание смерти. И теперь смерть угрожающе близка — и неизбежна. С этого момента у нас есть выбор — думать о смерти как о великом событии и проживать остаток жизни достойно или так или иначе притворяться, что смерть никогда не наступит.
А ты? Притворяешься, что смерть не придет?
Нет, я не могу делать этого. Поскольку я в своей психотерапевтической практике беседую со многими людьми, которых беспокоит вопрос жизни и смерти, мне приходится смотреть правде в глаза.
Можно я тебя еще спрошу, — голос Мергеса, мягкий и утомленный, потерял угрожающие интонации, — как ты относишься к этому? Как ты можешь получать удовольствие на любом этапе жизни, от любой деятельности, если на горизонте маячит смерть и у тебя лишь одна жизнь?
Я перевернул этот вопрос вверх дном, Мергес. Возможно, смерть делает жизнь более насыщенной, более яркой. Осознание смерти добавляет особую остроту, сладко-горький вкус в человеческую жизнь. Да, может быть, правда, что жизнь в измерении сна делает тебя бессмертным, но твоя жизнь мне кажется пропитанной скукой. Когда я попросил тебя недавно описать свою жизнь, ты после паузы ответил: “Я жду”. И это жизнь? Ожидание и есть жизнь? У ТЕБЯ ОСТАЛАСЬ ЛИШЬ ОДНА ЖИЗНЬ, МЕРГЕС. ПОЧЕМУ БЫ НЕ ПРОЖИТЬ ЕЕ ПОЛНОЦЕННО?